Только постепенно ребенок становится способным
справляться со своими нуждами и проявлять меньше беспокойства. Если же
физиологические потребности не удовлетворяются, возможно длительное
сохранение вызванного ими беспокойства, например, в момент засыпания,
принятия пищи, болезни и т. д.
Психологические потребности как
источники беспокойства проявляют себя не сразу, так как для них
необходим определенный уровень психического развития. Наибольший интерес
представляет потребность в эмоциональном контакте, степень
удовлетворения которого со стороны матери существенно сказывается на
эмоциональном самочувствии и тонусе ребенка первого года жизни.
Первым
проявлением эмоционального контакта является ответная улыбка малыша
между 1-ым и 2-ым месяцами, говорящая не только о потребности в
положительных человеческих эмоциях, но и о выделении из окружающих людей
матери, а вскоре и других взрослых (так называемый комплекс оживления).
Внимательное
наблюдение за детьми первых месяцев жизни в домашних условиях
показывает, что уже в возрасте 2 месяцев появляется не только комплекс
оживления, но и пока еще слабо выраженное и непостоянное беспокойство
при отсутствии матери в относительно непродолжительный период
бодрствования и нахождения в новой обстановке.
Беспокойство
выражается чаще всего двигательным возбуждением и учащением дыхания,
реже - криком, и служит одним из показателей развития эмоциональной
чувствительности. Оно быстро прекращается при появлении матери, ее
ласковом голосе и улыбке. Все более и более заметно, что ребенок спокоен
только дома и только с матерью или с теми людьми, которые, подобно
матери, любят его и восхищаются им. Привычность и благоприятность
подобной окружающей социальной среды - условие отсутствия беспокойства
или его снижения, если оно было выражено раньше.
Во втором
полугодии жизни, несмотря на уменьшение беспокойства в новой обстановке,
заметно нарастает психологически мотивированное беспокойство при уходе
матери и появлении незнакомых лиц.
Беспокойство в отсутствие
матери становится отчетливо выраженным в 7, а боязнь чужих - в 8
месяцев, что указывает на эмоциональный контакт с матерью и способность
отличать ее от других, то есть на появление избирательных отношений. Все
это говорит о формировании эмоционального образа матери, привязанность к
которой является для ребенка источником удовлетворения жизненно важной
потребности.
Эта привязанность характеризуется тремя главными
признаками: выделением матери среди других общающихся с ребенком лиц
(что выражается радостью при встрече), потребностью в эмоциональном
контакте и беспокойством при его прекращении.
Беспокойство в
отсутствие матери в 7 месяцев означает прекращение эмоционального
контакта, нарушение привычной эмоциональной взаимосвязи и, что самое
главное, отдаление объекта привязанности. Это первый травмирующий опыт
потери связи с окружающим миром, воплощенным пока в лице матери, опыт,
который при дальнейшем его подкреплении является предпосылкой к развитию
страха одиночества, особой чувствительности к разлуке, неразделенности
чувств и тревожности в целом.
Когда мать на время уходит от
ребенка, он проявляет беспокойство, которое вскоре превращается в
ожидание возвращения матери. Если она почему-либо задерживается, у
эмоционально чувствительных детей, особенно мальчиков, может развиться
своеобразный "невроз ожидания" - постоянное беспокойство, перерастающее в
тревожное предчувствие предстоящего ухода матери, а затем в ожидание ее
возвращения. Ребенок не может предсказать уход и приход матери, что уже
само по себе является фактором неопределенности. Частое перенапряжение
эмоциональной сферы в связи с непредсказуемым нарушением контакта с
матерью и ожиданием ее возвращения имеет своим следствием развитие
реакций тревожного типа.
Если беспокойство в отсутствие матери в 7
месяцев говорит о начале привязанности к ней, то как же тогда объяснить
страх, испытываемый 8-месячным ребенком перед чужими, незнакомыми ему
людьми? Можно предположить, что беспокойство в присутствии другого - это
знак отсутствия матери, но так бывает далеко не всегда, поскольку
ребенок боится чужих, даже если он на руках у матери.
Главное
заключается в развитой способности детей этого возраста отличать мать по
ряду признаков от других взрослых. Иногда посторонний приковывает
внимание ребенка, и это позволяет на время забыть о матери, потерять ее,
что через некоторое время вызывает острое беспокойство, поиск матери.
И, наконец, ребенок не может еще "поделиться" своей матерью с другими,
очень не похожими на нее взрослыми, ибо мать принадлежит только ему и
любой другой, "играющий под мать", вызывает у него чувство недоверия,
настороженности и беспокойства.
В 8 месяцев у ребенка повышается
чувствительность к голосу матери и к музыкальным звукам. Это уникальный,
никогда больше не повторяющийся у детей "музыкальный период" в их
жизни. Внимательные родители могут также заметить раскачивания ребенка в
такт музыке, его явное удовольствие при этом - ведь он бросает даже
свою любимую игрушку, ловя каждый звук понравившейся ему мелодии.
Но
ребенок может испугаться и заплакать от одного появления в голосе
матери непривычных и неприятных ноток раздражения, беспокойства и
угрозы, не говоря уже о повышенном тоне и громко произнесенном
"нельзя!". Настроенный на голос матери ребенок 8-ми месяцев чутко
улавливает фальшь и наигранность в голосе другого человека. Даже если на
лице взрослого улыбка, его выдают глаза, в которых отсутствуют теплота,
искренность и восхищение. Чем настойчивее в таких случаях взрослый
пытается вступить в контакт с ребенком, изображая заинтересованность и
ласку, тем сильнее испытываемые малышом беспокойство и страх.
Мы
видим, что беспокойство в отсутствие матери и в присутствии незнакомых
обусловлено психологической природой становления привязанности и
формированием образа матери как единого, неразрывно связанного с
ребенком целого.
Таким образом, возраст 7-9 месяцев - это период
повышенной чувствительности к возникновению тревоги и страха. Насколько
он важен для последующего психического развития, показывает наблюдение
над мальчиком 7 лет, самым тихим и незаметным в школе, который панически
боялся нового для него человека - учителя. Он также боялся оставаться
один дома, поэтому был вынужден посещать группу продленного дня. К
вечеру у него болела голова.
Со слов матери, в 8-месячном возрасте
он заболел астматическим бронхитом. В этот момент, да и раньше, мать
была занята своими делами и не могла уделять ребенку достаточно
внимания. Он часто плакал (как потом поняла мать, от беспокойства). На
этом фоне простуда способствовала появлению типичных для астматического
бронхита затруднений в дыхании и кашля.
Вскоре вместе с матерью
мальчик был помещен в больницу, где ему делали внутривенные инъекции
лекарств. Кричал ли он больше от страха при виде внезапно появляющихся
незнакомцев в белых халатах, уносящих его от матери, или от боли при
проведении крайне болезненных процедур, мы не можем сказать точно.
Несомненно одно: беспокойство, связанное с отлучением от матери, и страх
перед заменяющими ее чужими людьми у эмоционально чувствительного и
впечатлительного мальчика явились толчком для развития в дальнейшем
страха одиночества и страха общения в новой, непривычной обстановке.